
Решил сегодня разобрать пару моментов, когда султан Сулейман был очень сильно разгневан и даже сам лично пошёл в покои Хюррем, что было нонсенсом.
Безусловно, случаев было немало, но разобрать я решил два весьма интересных случая, один из которых перевернул всю Османскую империю и произвел небывалый фурор.
Хюррем очень сильно рисковала, но решила довести свою партию до конца.
Но далеко не всегда Хюррем была виновата, давайте вспомним момент в начале сериала, когда Махидевран султан подняла руку на тогда просто фаворитку Сулеймана Хюррем хатун.
Что могу сказать по этому поводу, Махидевран нужно было это, она лишилась всего из-за Хюррем и понять её можно, но только отчасти.
В первую очередь Махидевран должна была сама бороться за Сулеймана, должна была высказать всё ему в лицо, а не срывать злость на сопернице.
Но тем не менее её мотивы и эмоции мне понятны.
После этого случая султан Сулейман потребовал от Сюмбюля аги подготовить Хюррем и получил несколько отказов, что заставило его нервничать.
Как мы помним, Хюррем передала через Сюмбюля агу, что она не может явиться на зов повелителя и это жутко разозлило Сулеймана.
Сулейман не выдержал и сам отправился в комнату Хюррем хатун.
Как мы знаем, причина была уважительная, Хюррем ещё не поправилась после нападения Махидевран и разумеется Сулейман перестал гневаться.
Второй случай произошёл уже когда свободная Хюррем султан сама отказалась приходить к султану Сулейману, передав опять же через Сюмбюля агу, что она не собирается идти в его покои.
Как мы помним, Сулейман вновь пошёл в покои Хюррем и услышал такое, от чего просто не знал, что сказать.
Хюррем поставила условие, либо они женятся либо она больше не придёт.
Это было очень рискованно, учитывая то, каким был мужчиной Сулейман.
Кто-то считает, что он подкаблучник, но если Сулейман подкаблучник, то что говорить про других мужчин.
Он отдалил Хюррем от себя и лишь когда Хюррем пропала, передумал.
Вот такие два случая неповиновения Хюррем, которые разозлили Сулеймана.
И более того, заставили его на глазах у всех идти самому к Хюррем, что было удивительно.